Компания «А» не выплатила компании «Б» задолженность по договору, не
возместила судебные расходы. Впоследствии, компания «Б» потребовала признать
компанию «А» банкротом, предложила кандидатуру временного управляющего.
Первая инстанция отказала компании «Б». Апелляция ввела в отношении компании
«А» процедуру наблюдения, утвердила временного управляющего, предложенного
компанией «Б».
Кассация не согласилась с кандидатурой управляющего, решив, что кандидатуру
предложила компания «Б» - фактически аффилированное с компанией «А» юридическое
лицо.
Как указал суд арбитражный суд кассационной инстанции, при выборе кандидатуры
временного управляющего судом апелляционной инстанции, с учетом доводов и
возражений лиц, участвующих в деле и представленных ими доказательств не учтена
правовая позиция, 6 сформулированная в пункте 27.1 Обзора судебной практики по
вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и
применяемых в этих делах процедурах банкротства, утв. Президиумом Верховного Суда
Российской Федерации 20.12.2016, согласно которой временным управляющим в деле о
банкротстве не может быть утверждено лицо, кандидатура которого предложена
кредитором, аффилированным по отношению к должнику.
Равным образом на этой же идее о необходимости обеспечения независимости и
беспристрастности в работе арбитражного управляющего базируется и разъяснение
пункта 12 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в
процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним
лиц, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, согласно
которому голоса контролирующих должника лиц не учитываются на собрании кредиторов
при определении кандидатуры арбитражного управляющего.
При этом, согласно сформированной правовой позиции, изложенной, в частности, в
определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от
26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6), определении Верховного Суда Российской Федерации
от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475 и иных, доказывание в деле о банкротстве факта
общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение
аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе
компаний через корпоративное участие), но и фактической.
Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от
22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на
товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях,
когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать
формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние
на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.
О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в
хозяйственном обороте. Согласно сложившейся по данному вопросу судебной практике, о
наличии фактической аффилированности сторон могут также свидетельствовать единый
адрес регистрации юридических лиц, единые номера ОКВЭД, расчетные счета открыты в
одних и тех же банках, интересы участников группы в судебных делах представляют одни
и те же представители.
В рассматриваемом случае, на аффилированность указывали одинаковые адреса и
номера телефонов, одни и те же сотрудники в штатах, многократное представление
интересов «компании А» учредителем компании «Б» в судебных органах,
руководство компаниями связано через третье лицо.
Поскольку апелляция не учла фактическую аффилированность лиц, Арбитражный
суд Московского округа, постановлением от 19.01.2021г. по делу № А41-98875/2019,
отправил дело в этой части на новое рассмотрение.
Статья подготовлена Александрой Кемеренко